Что делать с бывшими имперскими территориями

Отрывок  из  новой  статьи  Р. Ищенко. Экскурс в  историю  Персии  мы  пропускаем,  а  самую  суть  выкладываем.

В России уже пару десятилетий не прекращается дискуссия о том, что делать с бывшими имперскими территориями, превратившимися в независимые государства: возвращать их силой или, наоборот, создать на границе непроходимый барьер, чтобы не допустить реинтеграции «нахлебников». Есть и третья теория: надо, мол, придумать для отпавших территорий некое заманчивое предложение, «показать им перспективу» и они сами к России потянутся.

Последнее просто глупость. Люди, говорящие «мы упустили Украину (Белоруссию, Казахстан, далее по тексту), так как у нас нет для них заманчивой перспективы, вот они и смотрят на Запад», почему-то не задумываются, что с тем же успехом можно сказать, что Запад нас упустил, так как не смог нам предложить заманчивую перспективу. При этом с Китаем, Ираном или Индией мы друг друга не «упустили», хотя никакой «перспективы» друг для друга не придумали.

Получается, что не какая-то мифическая «перспектива» решает, кто куда смотрит и с кем хочет взаимодействовать, а вполне прагматичные соображения. На Запад в основном смотрят, рвутся или уже прорвались бывшие республики СССР и европейские страны бывшего «социалистического содружества». Причина понятна — они её открыто называют. Они боятся, что, когда Россия полностью восстановится, она лишит их суверенитета или серьёзно его ограничит. Ограничение их суверенитета Западом они не воспринимают как угрозу, поскольку считают, что главная опасность исходит от России, и уступки Западу для них являются приемлемой платой за «спасение» от России.

Это является базовой настройкой их внешней политики, и никакие «перспективы» здесь ничего не изменят — только испугают ещё больше.

При этом Россия в своё время не случайно расширилась до пределов Российской империи и СССР: речь шла о необходимых мерах по обеспечению безопасности государства и реализации его жизненных интересов. То есть, так или иначе, Россия будет возвращаться к восстановлению своего политического влияния в этих регионах.

При этом надо понимать, что над частью ушедших территорий России придётся восстановить свой прямой суверенитет (как над Крымом). Например, прямой сухопутный доступ в Калининград — принципиальный вопрос безопасности не только России, а всей Европы (если не мира). Слишком часто в последнее время изолированное положение Калининградского эксклава пытались использовать для провокации европейской войны с Россией (которая легко может перетечь в мировую ядерную), чтобы оставлять этот вопрос на самотёк.

Но в иных случаях военно-политический и экономический контроль не обязательно означает также контроль административный. Кто защищает интерес элит, тот их и легитимирует. У всех внутри страны есть оппозиция, враги, желающие отнять власть. Пока вас поддерживает имперский центр, они ничего не могут с вами сделать. Поэтому украинская оппозиция всё время ездит в США с просьбами отказаться от поддержки очередного президента Украины и перенести своё благоволение на оппозицию, легитимировав её, таким образом, как новую власть.

Если вдуматься, то после распада СССР бывший московский центр не смог больше обеспечивать интересы местных элит — понадобился новый. Постсоветские государства  обрели его извне — в лице США и коллективного Запада. Теперь, на новом витке истории, Запад перенапрягся и больше не может обеспечивать экономические и политические интересы местных лимитрофных элит в Европе и на постсоветском пространстве. Через некоторое время они поймут, что, кроме России, у них нет точки опоры.

В российских интересах применить при восстановлении своей сферы влияния гибкий метод. Территории, имеющие стратегическую ценность, включить в свой состав, не обращая внимание на «мнения» и «желания» конкурентов, союзников и местных элит.

А вот территории, всё значение которых заключается в создании буферной зоны, прикрывающей российские границы (особенно в Средней Азии и, возможно, частично в Закавказье) можно оставить и формально независимыми, установив над ними политический контроль, но оставив в руках местных элит администрирование. В нынешних условиях это можно сделать даже с сохранением формального суверенитета.

Как показал распад СССР и как демонстрирует сейчас кризис Запада, формальное включение территории в состав страны или блока не обеспечивает контроль в том случае, если центр слабеет. Наоборот, в таком случае сепаратизм территорий требует от центра дополнительного расходования ресурса с целью их удержания, что быстро приводит к углублению кризиса и переходу его в стадию разрушения, после чего центр теряет гораздо больше территорий. Фактически контроль над территорией обеспечивается заинтересованностью местной элиты в экономическом сотрудничестве с центром и в его военно-политической поддержке. Если центр эти функции выполнять не может, ему начинают немедленно искать замену.

Решающими условиями в контроле над регионами является способность центра, во-первых, применить военную силу и, во-вторых, закрыть свой рынок от условных местных помидоров. Есть у центра такая возможность — есть лояльность, нет такой возможности — регионы готовы вступить в союз с новым центром против старого, даже если формально составляют со старым одно государство.

Покойный Жириновский был абсолютно прав, когда говорил о сапогах и Индийском океане. Вот только реализация этой идеи может быть (а я бы сказал и должна быть) гибкой. Экономический и политический контроль пространства от Атлантики до Тихого океана и от Северного Ледовитого океана до Индийского на данном этапе исторического развития является залогом сохранения России в качестве великой державы (сверхдержавы). При этом Россия физически не может осуществлять его путём присоединения всех этих территорий. Более того, присоединение, как в случае с Украиной, в большинстве других случаев также будет носить вынужденный характер и должно отчётливо демонстрировать оставшимся «независимыми», что сама их «независимость» России ничем не мешает, если местные элиты не оспаривают приоритетность экономических и политических интересов Москвы. Ликвидация «независимости» происходит лишь в случае попыток местных элит пренебрегать российскими интересами. В нормальных условиях она России только выгодна, так как позволяет не нести никаких социальных обязательств перед местным населением (перед ним отвечают местные «суверенные» элиты), имея при этом определяющее влияние на внешнюю и экономическую политику.

Ну и надо, конечно, помнить, что в любой стране всегда есть недовольная оппозиция, которую можно поменять местами с правящей элитой, если последняя оказывается слишком неадекватной.

Только реализовать всё это можно, имея за спиной реальную военную силу. Без неё никакое дипломатическое искусство, никакие «перспективы» не сделают «ножку маленькой, а сердце большим».

Полностью  здесь - https://cont.ws/@ishchenko/3080978